Можно ли шикать на артиста, имеет ли право оркестр выражать эмоции по отношению к актеру, является ли театр публичным местом во время репетиции и считается ли, что во время прогона артисты исполняют служебные обязанности — в юридических тонкостях при необычных обстоятельствах разбирался суд по делу об оскорблении артистом императорских театров капельмейстера и оркестра, которое произошло в 1870 году.

Инцидент на репетиции «Трубадура»

Дело состоит в том, что артист императорских театров Сариотти опоздал на полчаса к репетиции оперы «Трубадур», и, затем, появившись на сцене, в ответ на шиканье оркестра, сказал, обращаясь к оркестру: «Чего вы шипите, немецкая сволочь!». Оркестр, обиженный этим, жаловался мировому судье 4-го участка на Сариотти и мировой судья, разобрав дело, постановил следующий приговор:

«Разобрав дело по жалобе г. Направника и других артистов оркестра на г. Сариотти и имея в виду, что произнесение фразы «что вы шипите, немецкая сволочь» доказано ходом дела, как доказано и то, что оркестр шикал г. Сариотти за опоздание на репетицию, что в фразе г. Сариотти выразилось нарушение общепринятых правил обхождения друг с другом, что нарушение это очевидно оскорбительно, так как по внешней своей форме фраза г. Сариотти есть выражение презрения, соединённое с ругательным словом, хотя в данном случае, благодаря репетиции, и нет публичного места, но многолюдное собрание признать следует.

Обращаясь затем к шиканью оркестра и находя, что действие это, как осуждение, как выговор артисту за опоздание, как неуместная выходка, раздражившая г. Сариотти, должно, не составляя действительной обиды, рассматриваться как повод, вызвавший оскорбление словом.

Руководствуясь ст. 13-й п. 2 и 131-ю ст. уст. о наказании, налагаемое мировыми судьями, я, мировой судья, постановил: признать артиста Сариотти виновным в оскорблении словом лиц оркестра и подвергнуть денежному штрафу в 25 р. серебром».

Можно ли шикать на артиста

На это решение поверенный оркестра, присяжный поверенный Герке, принес апелляционную жалобу, в которой он просил усилить наказание Сариотти и, во всяком случае, род наказания; вместо денежного наказания, назначить арест. Усиления наказания Герке считал себя вправе просить потому, что он не может согласиться, чтобы шиканье оркестра имело такое важное значение, какое придает ему в своем решении мировой судья, чтоб оркестр не мог считаться в равных правах с публикою шикать тому или другому артисту, а также и потому, что при общественном положении Сариотти или средствах, штраф в размере 25 р. не будет для него чувствителен. Изменения рода наказания Герке просил на том основании, что при назначении ареста есть более гарантий того, что наказание понесет обвиняемый, так как денежный штраф за обвиняемого может заплатить и кто-нибудь другой.

Присяжный поверенный Потехин, защитник обвиняемого, просил съезд уничтожить все производство, во-первых, потому, что нет места личной обиде, нет места той частной жалобе, которая послужила поводом к настоящему делу; во-вторых, если съезд признает личную обиду, нанесённую Сариотти служащим оркестра, то, во всяком случае, настоящее дело не подсудно мировым учреждениям, так как Сариотти чиновник, состоящий на службе в дирекции императорских театров: ему ведётся послужной список, он имеет право на награды и отличия по службе, по истечении известного срока, он имеет право на мундир и шляпу, и затем на пенсию.

Во время нанесения обиды он находился на службе, а такие проступки предусмотрены в ст. 347-й Уложения о наказаниях, и поэтому настоящее дело, во всяком случае, не подсудно мировым учреждениям.

Затем, объяснения по существу, на случай, если б съезд признал дело ему подсудным, состояли, в сущности, в следующем.

Шиканье не только может считаться, как то полагает мировой судья, неуместной выходкой, послужившей поводом к оскорблению, но положительно должно быть признано за обиду. Артист особенно дорожит одобрением со стороны оркестра и по тому самому шиканье оркестра имеет значение обиды для артиста; если шиканье со стороны публики только неприятно, то шиканье со стороны оркестра есть обида, которая вполне выкупает те несчастные слова, которые произнес Сариотти, тем более, что шиканье оркестра было совершенно беспричинно, безосновательно, так как оно последовало без осведомления о причине, заставившей Сариотти опоздать, а причина была совершенно уважительна. Таким образом, ввиду взаимности обиды, справедливость требует, чтоб Сариотти был освобожден от всякого наказания. Затем, если съезд согласится, что шиканье может быть принято только за повод к оскорблению, то, во всяком случае, не заслуживает уважения требование обвинителя об увеличении штрафа или о замене штрафа арестом. Защитник уверял, что штраф в 25 руб. для Сариотти будет чувствителен; изменение рода наказания тоже не вызывается необходимостью, потому что ничем не доказано, что штраф за Сариотти будет кем-нибудь другим заплачен. Если признать взгляд обвинителя правильным, тогда пришлось бы вычеркнуть из уголовного кодекса денежный штраф.

Г. Герке возражал, что настоящее производство, по неподсудности, не может быть уничтожено, потому что вопрос о том, существует ли личная обида разрешается только существом дела; во-вторых, под 347-й ст. подходит только обвинение в нанесении обиды чиновникам при исполнении обязанностей, только по поводу этих обязанностей, а Сариотти, говоря оркестру «чего вы шипите, немецкая сволочь», в отношении к оркестру не исполнял никакой обязанности.

Что касается существа дела, то взаимности обиды в настоящем деле нет. Оркестр есть часть публики и имеет полное право, как всякая публика, выражать свое удовольствие или неудовольствие артисту. Сам защитник обвиняемого признает за оркестром право выражать одобрение; он говорит, что аплодисменты оркестра особенно приятны для артиста. Недавно в большом театре оркестр аплодировал, и никому в голову не пришло утверждать, что оркестр не имел на то права, а если за оркестром признается право публики выражать одобрение, то нет основания отнимать у оркестра права выражать неодобрение артисту в равных правах с публикой. Потому о взаимности обиды не может быть и речи; затем, Герке повторил свои соображения относительно усиления и изменения рода наказания.

На предложение покончить дело миром Герке отозвался, что он не уполномочен своими доверителями мириться с Сариотти, а Потехин сказал, что мировая возможна при условии, чтоб оркестр извинится в том, что он шикал, тогда Сариотти извинится в словах, им сказанных.

Прокурор согласился во всем с решением мирового судьи.

Съезд нашел дело себе подсудным и, затем, утвердил решение мирового судьи.

(Голос, 1870 г.)

Подготовил Евгений Новиков

Стилистика, орфография и пунктуация публикаций сохранены