Продолжаем совместный проект с историографическим сообществом «Политика на сломе эпох» под общим названием «Парламентаризм новой России». В рамках этого проекта наши читатели смогут прочитать интервью с депутатами Госдумы России первого созыва, узнают, как строилась работа в парламенте и какие они, народные избранники, лично.

Наш очередной гость – депутат Госдумы РФ первого созыва Владимир Василев.

- Владимир Александрович, как Вы стали депутатом Госдумы РФ?

-Я попал в Госдуму, имея уже определенный жизненный и производственный опыт, мне было уже за 50. В Тульской области был создан филиал института имени Менделеева, в котором я со временем занял должность директора. То есть был опыт научной, руководящей и другой работы. Я был и в городском совете депутатов, и долгое время состоял в обществе «Знание». Я был заметной фигурой в области. Но все равно совершенно случайно, зайдя в горсовет, мне сделали предложение пойти на выборы в Госдуму. Я подумал, посоветовался с коллегами и друзьями, которые мне посоветовали не отказываться, тем более, что обстановка в стране была такая, что надо было делать что-то, как-то исправлять ситуацию. В общем, я дал согласие, и началась довольно серьезная, изматывающая избирательная кампания. Приходилось ездить по городам и весям, встречаться с людьми.

- Вы выдвигались по одномандатному округу?

- Да, по одномандатному округу, победив 10 конкурентов. Борьба была серьезная. А в 1995 году, на выборах в Госдуму РФ второго созыва я выдвигался по спискам блока Ивана Рыбкина. 

- Вы ощутили разницу между этими двумя системами выборов, между выборами по округу и по списку?

- Нет, не ощутил. Ощутил по итогам, а не в процессе. Итоги показали, что блок Ивана Рыбкина не интересен обществу.

- А почему он тогда не прошел, ведь он был близок к коммунистам, а КПРФ со своими сателлитами фактически победила на выборах в Госдуму РФ второго созыва?

- Я шел в этот блок осознанно и был вместе с Рыбкиным и Чилингаровым одним из руководителей. Спустя столько лет, мне кажется, что у нас не очень четко была прописана программа нашей политической партии, которая была по сути левоцентристской. И на первых, и на вторых выборах в парламент общество было расколото, большинством было малообеспеченные люди, и им требовались радикальные меры и радикальные выступления. Как у Жириновского, например. В том числе поэтому, коммунисты выиграли вторые выборы, и во втором созыве у них было большинство в парламенте. Но надо отдать должное: победили вполне заслуженно. 

- А на первых выборах Вы выдвигались при поддержке какой-нибудь политической организации?

- Нет, я выдвигался при поддержке людей и моего института. 

- Некоторые эксперты считают, что Ельцин в 1993 году дистанцировался от выборов, сконцентрировавшись на принятии Конституции, за которую голосовали в один день с выборами в Госдуму. Также, по их мнению, в связи с этим, не сформировалась единая демократическая партия, и демократы были разобщены и многочисленны. Вы согласны с этими тезисами?

- Мне трудно судить, почему Ельцин действовал так или иначе. Но я могу высказать сходу такое мнение: я не думаю, что он дистанцировался. Конечно, Конституция была для него важнее. Это объективно важнее, так как это основной закон страны, и он важнее выборов в Госдуму. Однако, мне кажется, что термин «дистанцировался» не совсем верен, он не дистанцировался, а ошибся. Он ставил на Гайдара, и партия власти (в упрощенном виде) была «Выбор России». В рядах этой фракции было почти все правительство тогдашнее. И это все не случайно, это делалось специально. И Ельцин был уверен, что в этом направлении все будет нормально, что сторонники Ельцина будут в большинстве. Но он, как мы знаем, ошибся. 

Кстати сказать, Ельцин, скажем, 1987 года и Ельцин 1996 года – два разных человека, два разных лидера общества. Если ранее к нему относились, как к Богу, его рейтинги зашкаливали, то уже в 1993 году его поддержка серьезно снизилась, а к 1996 году она была почти на нуле. 

- Самым неожиданным и непрогнозируемым на первых выборах стало то, что по спискам победила ЛДПР. Как Вы думаете, почему так получилось, может, это было протестное голосование?

- Не исключено, что да, протестное. В основе оценки любых политических событий должна быть экономическая составляющая. А в 1993 году вспомните, какая была обстановка. Общество было в очень тяжелом состоянии и радикализировано. Жириновский говорил радикально, он привлекал радикализированный элемент общества к себе. Но с тех пор он только обещал все эти почти 25 лет. Он прекрасный полемист. Сейчас он немного остепенился, но он был прекрасным полемистом, энергично произносил лозунги, обещания. Поэтому, конечно, неожиданно, но ЛДПР выиграла.

- Победив на выборах в Думу, Вы стали членом депутатской группы «Новая региональная политика». Почему Вы выбрали именно эту фракцию?

- Уже то, что я шел без поддержки политических организаций, говорит о том, что я не хотел ни к кому примыкать. А дальше, в стенах Госдумы, встал выбор: можно быть независимым депутатом или объединиться в единую силу. В результате объединения, «Новая региональная политика» стала одной из самой крупных депутатских групп в Думе. Одиночка не проведет какую-то линию, он может правильно говорить, выступать за правильные вещи, но он не может добиться нужных для него решений и законов. «Новая региональная политика» – это объединение независимых депутатов на срок полномочий Думы, партии как таковой не было и не планировалось. Однако мы выработали некую программу, главной идеей которой стала региональная политика, концентрация на проблемах регионов. Удалось или нет нам что-то решить в рамках этой идеи – другой вопрос. Кроме того, эта депутатская группа исповедовала идею, что такой большой стране, как наша, надо выбрать путь развития, так как только вертикаль власти (монархия или генсеки) – не подходит, это вредно. Полная демократия – страна может посыпаться, как это было во время «парада суверенитетов». Поэтому, мы были уверены, что России подойдет некая смесь вертикали власти с набором демократических принципов и федерализма. Мне это импонировало, я вошел в эту группу.

- Спикером нижней палаты парламента стал рядовой член некрупной фракции – Аграрной партии - Иван Рыбкин. Почему именно он?

- Мне кажется, это была компромиссная фигура. Это был первый шаг к договорам внутри Думы между двумя радикально разными силами – демократами и коммунистами. Иван Рыбкин сейчас совершенно не заслуженно забыт в обществе и во власти. Это человек, который очень достойно руководил очень многоликой Думой. Она, Дума, был также криклива и оппозиционна к Ельцину, который первый парламент недолюбливал. Но в стране была предреволюционная ситуация. И заслуга Ельцина, заслуга Думы и лично Ивана Рыбкина состояла в том, что у всех них хватило мудрости не пойти на радикальные шаги, несмотря на то, что мы подошли тогда, в первой Думе, и к недоверию правительству (о вотуме недоверия правительству ранее писала Алла Амелина для РАПСИ - прим. редакции), и к импичменту президенту. 

- В своем приветственном выступлении на первом заседании первой Госдумы Виктор Черномырдин призвал депутатов исключить из лексикона народных избранников слова «нетерпимость» и «нетерпение». Депутаты прислушались к нему?

- Вопрос, конечно, не в том, что Черномырдин призвал, а в том, что согласие надо было достигать, это было просто необходимо. Конечно, отношения были разные: от драк до дружбы между членами разных фракций. Я могу судить по себе, и, думаю, что сначала была настороженность всех ко всем. Я лично осторожно относился к представителям «Выбора России» из-за их радикализма и из-за того, что я не понимал их политики. Также, теплых отношений я не испытывал к представителям ЛДПР. Но в комитете по образованию, науке и культуре, в котором я состоял, мы работали все равно слаженно и результативно. Результатом стал, например, базовый закон «Об образовании». Для того, чтобы его сделать нам пришлось находить общий язык. Также, заслуга комитета и моя лично – принятый закон о моратории на приватизацию государственных и муниципальных учебных заведений. Над ним работали и коммунисты, и ЛДПР, и мы. И это было важно принять, это понимали многие. 

- В первом созыве, как и во втором, ЛДПР успешно кооперировалась с КПРФ. У демократов все было значительно сложнее в этом плане. Как Вы думаете, почему? 

- Я думаю, что все кроется в том, что и коммунисты, и ЛДПР – радикальные партии. А если взять демократов, партии интеллигентов – «Яблоко» и «Выбор России» - то тут начинается… С одной стороны надо создавать рыночную экономику, но она должна иметь и некоторые оттенки. С другой – рыночная экономика должна быть монетарна и рынок все сделает сам. То есть, на этих тонкостях и начинались у них дебаты, которые не приводили к единению позиций и солидарности демократов.

- Некоторые из Ваших коллег утверждают, что на депутатов со стороны исполнительной власти оказывалось давление. Другие говорят, что давления не было, а был подкуп. Вы что-то из этого замечали, испытывали давление?

- Подкупа не было, я даже не слышал про это. Я вообще считаю, что наша Дума была именно избранной. Каждый депутат был избран и отражал мнение общества, это был срез общества. Какие-то лоббистские моменты были, но в практике парламентов – это обычное дело.

- Первая Госдума была местом для дискуссий?

- Конечно! Вплоть до неприличий, схватки были. Это верх дискуссии, когда не хватает уже аргументов. Но дискуссии были, общественно-политическая ситуация способствовала дискуссионности парламента. Но мне иногда казалось, что чрезмерно много дискуссий и времени, которое на них тратилось – у нас всего два года было, а работы вал. Не говоря уже о том, что мы работали в тяжелых условиях. Первое время мы находились в здании мэрии Москвы, у нас не было кабинетов, комитет наш заседал за ширмой, которая отгораживала заседание от общего коридора. Только потом уже получили нормальное здание на Охотном ряду. Мы на коленке, фактически, писали законы и меняли общество. Мы были первыми, создавая систему работы парламента, жизни страны. Нам помогали бывшие депутаты Верховного Совета, но их было не так много. Мы также передали второму созыву очень много законопроектов, которые он, кстати, записал себе в заслуги, а мы дали очень много наработок. И, конечно, первая Дума была достойна продления, так как она закладывала основы жизни нашего общества. И это было за два года, и законы были очень качественные. 

- Традиционный вопрос, который я задаю всем, с кем беседую. Продолжите фразу: «Госдума России первого созыва – это: …»?

- … Это настоящий парламент. Она заложила основы современного парламентаризма в России. 

Справка: ВАСИЛЕВ ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Родился 16 марта 1936 г. в п. Полотняный Завод, Калужской области.

В 1958 г. окончил МХТИ, доктор химических наук, профессор.

1985-1993 - директор Новомосковского филиала Российского химико-технологического университета им. Менделеева.

1993-1995 - депутат Государственной Думы Федерального Собрания РФ первого созыва, являлся членом депутатской группы «Новая региональная политика», членом Комитета по образованию, культуре и науке.
Член научного Совета по химической термодинамике и термохимии РАН, член Российского национального комитета международной профессорской ассоциации.

Беседовал журналист, исполнительный директор историографического сообщества «Политика на сломе эпох» Артем Амелин