Алла Амелина, депутат Госдумы РФ первого созыва, журналист, сопредседатель историографического сообщества «Политика на сломе эпох»:
Законопроект «О науке и государственной научно-технической политике», внесенный на рассмотрение Госдумы в июле 1994 года, имел «три источника и три составных части». Он был консолидирован на базе трех проектов: о науке и научно-технической политике (членов Совета Федерации), об основах государственной научно-технической политики (Правительства РФ) и о науке (депутата Госдумы Михаила Глубоковского, «Яблоко»).
Докладывал председатель Комитета Совета Федерации по вопросам науки, культуры и образования, академик РАН Евгений Строев. Прежде чем предоставить ему слово, председательствующий напомнил, что в зале заседаний «уже полдня» находится гость - министр науки и технической политики РФ Борис Салтыков. Упоминаю об этом как о забавном эпизоде, поскольку «гость» являлся также депутатом Госдумы (фракция «Выбор России») и в зале находился и в этом качестве тоже.
Но вернемся к законопроекту. Он рождался в течение двух лет путем подробного согласования трех вариантов. Это базовый закон, призванный определить стратегию и принципы научно-технической политики, научной и научно-технической деятельности. Он регулирует отношения между субъектами научной и научно-технической деятельности (как между организациями, так и между гражданами, учеными), а также между субъектами и органами государственной власти и потребителями научно-технической продукции.
Развитие науки, ее поддержка определяются в законе как приоритетные задачи государства. Федеральным органам государственной власти предлагается при разработке планов государственной поддержки и регулирования в сфере научной и научно-технической деятельности принять позитивные меры с учетом основных положений доктрины. Закон носит организационный характер, затраты на его выполнение определяются в соответствии с текущим бюджетным финансированием, то есть, по данным на 1995 год, — 3-4 процента расходной части федерального бюджета.
Как отметил докладчик, согласно Конституции наука представляет собой предмет совместного ведения. Вот та часть, которая представляет собой предмет совместного ведения, и прописана подробно в данном законе.
Депутатский корпус поддержал законопроект единодушно, без вопросов и дискуссий. Единственное, в чем разошлись мнения авторов — это история российского законодательства о науке. И если Евгений Строев считал, что «за всю историю существования государства Российского подобного закона вообще не было», то Михаил Глубоковский дал коллегам иную информацию: первый законодательный акт о науке был издан в России в 1863 году, а всего за прошедшие годы было выпущено более 600 таких актов. Но это, естественно, не помешало гладкому прохождению законопроекта образца 1995 года.
На второе чтение документ был вынесен в ноябре того же года. На сей раз обошлось не только без вопросов и выступлений, но даже и без доклада. Более того, приняв таблицы поправок и законопроект во втором чтении, депутаты решили, что он достаточно отработан для принятия сразу и в третьем чтении. С таким предложением выступил Анатолий Лукьянов (КПРФ), мотивировав это тем, что «закон ждут ученые». Его поддержал Николай Воронцов («Выбор России»), попросив разрешение на чисто лингвистическую правку в некоторых дефинициях. С таким условием закон и был принят в целом, а в декабре одобрен Советом Федерации.
Полагаю, именно эта незначительная вроде бы оговорка о некоторой правке текста после голосования в третьем чтении и сослужила закону плохую службу — Президент вернул его в Госдуму без рассмотрения в связи с нарушением процедуры прохождения. Произошло это в марте следующего, 1996 года, когда полномочия Госдумы первого созыва уже истекли. Поэтому дальнейшая судьба закона «О науке и государственной научно-технической политике» связана уже с Госдумой второго созыва.
Закону повезло: один из его авторов, Михаил Глубоковский, вновь получил депутатский мандат. Именно он представлял его на очередном витке рассмотрения, в июле 1996 года.
Он напомнил новому составу депутатского корпуса о долгой истории закона, внесенного в Госдуму еще летом 1994 года, а также о решении Госдумы рассмотреть этот закон в третьем чтении, принятом после возвращения его Президентом.
«Я не ошибся - именно в третьем», - подчеркнул Глубоковский. Тем не менее, сообщил он, на заседании Совета Думы по представлению Правового управления Госдумы было принято решение вернуть закон во второе чтение. Мотивировка этого была обоснованной: за то время, пока закон находился в стенах Государственной Думы, был принят Гражданский кодекс, некоторые другие законодательные акты, регулирующие отношения общественных организаций, с которыми закон о науке вступил в противоречие. Поправки были необходимы, а для их внесения — необходимо, по логике вещей, второе чтение. Разработчики закона учли все поправки Правового управления, другие же - от субъектов права законодательной инициативы - не принимали. Таким образом, по словам Глубоковского, этот закон, по сути дела, рассматривался не во втором чтении, а в чтении «два с половиной».
Какие же замечания Правового управления были учтены? Приведено в соответствие с Гражданским кодексом понятие «трудовой договор». Исключено понятие «временный научный коллектив», так как в Гражданском кодексе оно отсутствует. Кроме того, были устранены внутренние противоречия в статьях о полномочиях федеральных органов исполнительной власти в области формирования и реализации единой государственной научно-технической политики. И наконец, был уточнен порядок создания государственных научных фондов как некоммерческих организаций, он также приведен в соответствие с ГК РФ.
Докладчик предложил принять закон во втором и сразу же третьем чтениях. Но именно на этом этапе рассмотрения разгорелась дискуссия. Одних интересовало, почему в законе в перечне отраслевых академий нет академии криптографии, других — почему в этом перечне присутствует академия архитектуры и строительных наук, третьи были озабочены соблюдением процедуры, возможное нарушение которой могло привести к повторному отклонению закона Президентом.
После обобщения всех поступивших предложений, на голосование было вынесено три варианта: утвердить решение Совета Думы о рассмотрении во втором чтении; принять в третьем чтении; снять законопроект с рассмотрения как недостаточно подготовленный. В итоге конституционным большинством в 327 голосов закон «О науке и государственной научно-технической политике» был принят в третьем чтении.
На сей раз ни у Совета Федерации, ни у Президента никаких возражений не возникло. И 23 августа 1996 года закон вступил в силу, пополнив перечень законодательных актов, разработанных первой Госдумой РФ и действующих поныне.
