Алла Амелина, депутат Госдумы РФ первого созыва, журналист, сопредседатель историографического сообщества «Политика на сломе эпох»:
Читателям рубрики «Исторические хроники РАПСИ» некоторые публикации, возможно, могут показаться избыточно политизированными. Но, поверьте, это неизбежно, если речь идет о временах, когда политическая борьба была совершенно реальной. И шла она в том числе и на законодательном поле. В качестве красноречивой иллюстрации — эпизод из жизни Госдумы РФ второго созыва (1995-1999).
Напомним, что в середине 90-х экономическая ситуация в России была крайне сложной. Кризисному положению способствовали два разнонаправленных вектора. В одной стороны, правительство Виктора Черномыдина вело жесткую финансовую политику, пытаясь сдержать инфляцию за счет отказа от печатания «пустых» денег; с другой — Госдума принимала раздутые бюджеты с заведомо невыполнимыми социальными обязательствами государства.
В результате к началу 1997 года задолженность по пенсиям достигла 17 трлн неденоминированных рублей, по выплате пособий на детей — около 10 трлн, пособий по безработице — около 2 трлн.
Самыми болезненными были перебои в выплате пенсий, ведь пожилым людям труднее найти какие-то иные источники дохода. Хорошо помню, что пенсии, бывало, не платили месяцами (до полугода). И хорошо, если старикам было кому помочь…
В этой тяжелейшей ситуации правительство попыталось применить законодательные меры для выхода из критического положения. В числе таких действенных мер — предложение покончить с безнаказанностью крупнейших монополистов, которые не вносят установленные платежи в государственные внебюджетные фонды: Пенсионный фонд, Фонд социального страхования и Государственный фонд занятости населения. По оценке экспертов, всего несколько десятков неплательщиков задолжали этим фондам такое количество триллионов рублей, которое с лихвой перекрывает всю задолженность по пенсиям и пособиям. И вот в октябре 1996 года правительство внесло в Госдуму законопроект о дополнении УК РФ статьей, предусматривающей уголовную ответственность за уклонение от уплаты страховых взносов в государственные внебюджетные фонды.
Прежде чем рассказать о судьбе этого документа, еще раз напомним, что во второй ГД большинство составляли коммунисты, существенной часть электората которых были именно пенсионеры. И именно КПРФ настойчиво провозглашала заботу о социально незащищенных как свою основную цель. Казалось бы, кому, как не коммунистическому думскому большинству незамедлительно принять предложенный правительством закон, поручить соответствующим органам начать уголовное преследование неплательщиков, в кратчайшие сроки решить проблему с выплатой пенсий и таким образом проявить реальную заботу о людях.
Что же произошло в действительности?
Вот как в 1997 году описывал ситуацию известный юрист и аналитик Борис Золотухин: «Отправленный Правительством 28 октября 1996 года законопроект в тот же день был получен в Думе и зарегистрирован под номером 1.1-7521. Только спустя пять долгих дней законопроект первоочередной важности вышел из секретариата Председателя Думы коммуниста Геннадия Селезнева и был направлен Председателю Комитета по законодательству коммунисту Анатолию Лукьянову. Предлагаем читателям отгадать, сколько дней понадобилось Лукьянову, чтобы прочитать проект новой статьи Уголовного кодекса, состоящий из 15 строчек? Ответ обескураживающий: 132 дня. По 8 дней понадобилось доктору юридических наук на прочтение каждой строки. Только 12 марта 1997 года Лукьянов дал добро на ознакомление с законопроектом депутатов во фракциях и комитетах и предложил направить ему предложения в двухнедельный срок, к 26-му марта».
Итого, почти пять месяцев Дума «мариновала» наиважнейший законопроект, не допуская не то что его принятия, но даже начала рассмотрения. Почему? Причина проста до неприличия. На 27 марта была назначена (и состоялась) всероссийская акция протеста, организованная совместно КПРФ и профсоюзами. Вместо возможного решения реальных проблем, они дотянули ситуацию до «часа Х» и вывели людей на улицы.
Позже поправки в УК РФ об уголовном наказании за задержку с выплатами в разных вариантах принимались, изменялись, отменялись, вновь возвращались… Но речь сегодня не об этом. А о том, как парламентская партия сделала пенсионеров по сути заложниками своих политических амбиций и партийных планов.
Справедливости ради отметим, что в течение этих пяти месяцев в Госдуме рассматривался депутатский законопроект «О повышении минимального размера пенсии, порядке индексации и перерасчета государственных пенсий в Российской Федерации с 1 марта 1997 года». Но вот незадача: мало того, что сей документ предусматривал, в традициях второй ГД, просто увеличение денежной массы и не решал проблему коренным образом, он еще и вываливался из регламентного порядка рассмотрения. Внесенный в феврале 1997 года, он был принят только в апреле, то есть с 1 марта пересчитать пенсии никак не получалось. Президент проект вернул и его сняли с рассмотрения.
Зато в том же апреле Госдума приняла постановление «О неотложных мерах по реализации требований, высказанных в ходе общероссийской акции протеста профсоюзов «За труд, заработную плату, социальные гарантии» 27 марта 1997 года». В этом документе предлагалось много чего, включая смену социально-экономического курса. Однако, помимо пропагандистских лозунгов, постановление включало и ряд конкретных мер по преодолению сложившейся ситуации, действительно тяжелой. И здесь ряд пунктов не может не вызвать удивления.
Например, депутаты обращаются к Совету Федерации с просьбой ускорить рассмотрение принятого Госдумой закона «О повышении минимального размера пенсии, порядке индексации и перерасчета государственных пенсий в Российской Федерации с 1 марта 1997 года», хотя на тот момент сенаторы его уже одобрили.
Ну это ладно, бывает, недосмотрели. А вот пункт о том, что для выхода из кризиса к качестве первоочередной меры необходимо «введение материальной и уголовной ответственности за нарушение трудового законодательства, задержку выплаты пенсий, стипендий и других социальных выплат» выглядит уже запредельно циничным.
