Алла Амелина, депутат Госдумы РФ первого созыва, журналист, сопредседатель историографического сообщества «Политика на сломе эпох»:
Закон РФ «Об образовании», принятый в 1992 году Верховным Советом России, совершенно недвусмысленно исключал приватизацию учебных заведений. Но в то же время им были предусмотрены три организационно-правовые формы образовательных учреждений: государственная, муниципальная и (внимание!) негосударственная. Последняя позиция сильно беспокоила многих депутатов Госдумы первого созыва. Это беспокойство и породило законодательную инициативу — проект федерального закона «О сохранении статуса государственных и муниципальных образовательных учреждений и моратории на их разгосударствление и приватизацию».
В декабре 1994 года этот законопроект палате представила председатель Комитета по образованию, культуре и науке Любовь Рожкова («Новая региональная политика»). Она сообщила, что в последнее время предпринимаются «настойчивые попытки создания нормативной базы по разгосударствлению образовательных учреждений под предлогом решения проблемы финансирования системы образования путем привлечения частного капитала». Речь идет о разработке проектов двух документов: указа Президента РФ «О новых принципах учреждения и функционирования системы высшего и среднего профессионального образования Российской Федерации» и закона о разгосударствлении в образовательной сфере. Эти разработки, по словам Рожковой, появились «вопреки воле большинства субъектов образовательной сферы, которая была ярко выражена в материалах парламентских слушаний, состоявшихся весной и летом 1994 года в Совете Федерации и Государственной Думе Федерального Собрания».
По ее мнению, принятие таких актов неизбежно приведет к апокалиптическим последствиям: разрушению государственной системы образования, сужению конституционного права граждан на образование, опасному ослаблению интеллектуального и нравственного потенциала общества, разрушению единого образовательного пространства и в конечном счете не более и не менее как к подрыву национальной безопасности страны.
Удивительным образом проект закона «О сохранении статуса государственных и муниципальных образовательных учреждений и моратории на их разгосударствление и приватизацию» не вызвал у депутатов ни вопросов, ни желания его обсудить. Один только вице-спикер Михаил Митюков («Выбор России»), ответственный за законодательную деятельность, обратил внимание докладчицы на шесть серьезных замечаний Правового управления Госдумы. Любовь Рожкова пообещала эти замечания максимально учесть, после чего законопроект был принят в первом чтении под аплодисменты.
Второе чтение, состоявшееся в январе 1995 года, прошло под знаком закрытия любых лазеек для приватизации образовательных учреждений. На это была нацелена вся работа с поправками — как одобренными, так и отклоненными профильным комитетом. И это встретило полную поддержку палаты.
Размеренные, без полемики голосования нарушил Григорий Томчин («Выбор России»), который настоял на отдельном рассмотрении его поправок, отклоненных комитетом. Поправки довольно существенные, поэтому скажем о них подробнее.
Так, вместо введения моратория на приватизацию сроком три года он предложил записать «...до принятия федерального закона о развитии системы негосударственного образования». Его аргументация — если хотим как-то снизить нагрузку на бюджет, дать возможность получать образование тем, кто может его получать за деньги, и там, где можно организовать частные учебные заведения, то это нужно делать на каком-то имущественном комплексе. Есть вполне определенные условия, и такие законы могут быть разработаны раньше, чем в течение трех лет. Трехлетний же мораторий замораживает процесс развития системы образования.
Второе предложение Томчина — исключить из перечня образовательных учреждений, не подлежащих разгосударствлению, учреждения системы повышения квалификации. «Все депутаты прекрасно знают, чем являются эти институты повышения квалификации, что они там делают, чью квалификацию и как повышают. Эта система отвлекает бюджетные деньги. Потому что каждое министерство, каждое ведомство старается организовать себе кормушку, именно кормушку, создавая такой институт. Это не имеет никакого отношения к образованию. Эта система — отвлечение денег из бюджета и лазейка для коррупции», — обосновал свою поправку депутат.
Очевидно, что оба предложения Томчина были отклонены.
В ходе обсуждения законопроекта фундаментальный вопрос поставил Владимир Южаков («Выбор России»): «Не кажется ли разработчикам, что настоящий закон просто признает наше бессилие в отношении выполнения Закона Российской Федерации «Об образовании»? И не правильнее ли было бы нам все-таки добиться не ответа на отдельные письма, которые с территорий поступают, а добиться безусловного выполнения Закона «Об образовании» в тех его частях, которые защищают собственность образовательных учреждений?»
И что же? Председатель профильного комитета Любовь Рожкова, вы не поверите, согласилась, что исполнять законы нужно. Но поскольку, по ее словам, существующий на тот момент механизм по реализации законов крайне слаб, то… для недопущения «вакханалии» надо принять еще один закон.
И приняли.
Добавим к этому, что серьезные замечания Правового управления ГД, которые авторы пообещали максимально учесть, были ими проигнорированы. Тем не менее, закон был принят в целом и одобрен Советом Федерации. А вот Президент его отклонил. Как сообщил коллегам председатель Комитета ГД по собственности, приватизации и хозяйственной деятельности Сергей Бурков («Новая региональная политика»), глава государства не оспаривал право Госдумы на принятие такого закона. Он указал на несколько моментов, нуждающихся в корректировке, но не меняющих концепцию закона. На пленарном заседании в апреле 1995 года он был принят с президентскими сразу в трех чтениях и вступил в силу.
На этом история не заканчивается. Напомним, что первоначально закон «О сохранении статуса государственных и муниципальных образовательных учреждений и моратории на их приватизацию» ввел указанный мораторий сроком на три года. В 1999 году мораторий был продлен без указания срока его действия. Это и послужило основанием для обращения в Конституционный суд группы граждан, посчитавших, что их права ущемлены. Вердикт КС свидетельствует, что они считали правильно.
В 2000 году судом по данному делу было установлено следующее. Во-первых, имела место дискриминация по территориальной принадлежности объектов приватизации, так как запрет распространялся лишь на те жилые помещения, которые расположены в сельской местности. Соответственно, работники образовательной сферы, проживающие в сельской местности, были лишены возможности наравне с другими гражданами воспользоваться правом приватизации жилья. А это нарушение социально-территориального равенства граждан РФ.
Кроме того, продление моратория без указания срока его действия противоречит правовому смыслу данного института как он определен, в частности, в Гражданском кодексе РФ. Замена трехлетнего моратория на не ограниченный сроком запрет для граждан, работающих в сфере образования и проживающих в сельской местности, «является таким умалением их права на приватизацию занимаемых жилых помещений, которое, по существу, означает его полную отмену, что противоречит требованиям статьи 55 (часть 2) Конституции Российской Федерации».
Как бы то ни было, но закон с некоторыми изменениями действовал вплоть до августа 2005 года, когда был принят № 122-ФЗ, известный как «закон о монетизации льгот». Им был признан утратившим силу действовавший в России с 1995 года мораторий на приватизацию государственных и муниципальных образовательных учреждений.
