Аркадий Смолин, обозреватель РАПСИ

Под давлением общественности суд заменил наказание главе нижнетагильского фонда "Город без наркотиков" Егору Бычкову: два года и шесть месяцев условно вместо первоначальных трех с половиной лет лишения свободы. Решение Свердловского областного суда выглядит как прецедент, который позволяет говорить о зарождении нового формата правосудия. Назовем его "сетевое правосудие".

Эволюция народного правосудия в русскоязычном сегменте Интернета за несколько лет прошла путь от единичных криков о помощи на страницах маргинальных блогов до появления неформального аналога Общественной палаты, каковым сегодня принято считать весь Рунет.

Блогеры в массовом порядке выступают в качестве свидетелей и следователей, и уже примериваются к роли судей. Возможно, в ближайшие годы мы увидим появление нового симбиотического органа, в котором активность Интернет-пользователей будет поставлена на службу профессиональным следователям.

Вполне вероятно, этот процесс примет широкомасштабный характер. Например, интеграция Интернет-сообщества в суд присяжных выглядит вопросом времени: негласно она уже давно произошла – не секрет, что большая часть присяжных заседателей Великобритании и США перед принятием решения читает информацию по делу в Интернете.

Оппозиция

Формат сетевого правосудия меняется стремительно. Начиналось все с традиционных акций протеста: офисные сотрудники сублимировали свою гражданскую позицию в эффектные слоганы по наиболее резонансным делам: защите Байкала, делу Бахминой.

Интернет-пользователи старой закалки использовали Сеть для организации синхронных акций протеста. Таких как, например, требование освободить  Олега Щербинского, признанного судом Зонального района Алтайского края виновником ДТП, в котором погиб губернатор края Михаил Евдокимов. Автомобилисты выражали возмущение, что суд оставил без внимания скорость автомобиля Евдокимова (200 километров в час), которая не позволила Щербинскому увернуться от столкновения.

В итоге, как мы знаем, Алтайский краевой суд Щербинского оправдал, Путин перенес нефтепровод на несколько десятков километров от берега Байкала, а Бахмина покинула стены тюрьмы. Возможно, ряд этих неоднозначных решений заставил блогеров поверить в свои силы.

Дружинники

Следующим этапом развития блогосферы стало превращение ее в глобальную бригаду содействия милиции. Рунет наводнили фотографии и видеозаписи, свидетельствующие о преступлениях различной степени тяжести и медийности. Пожалуй, это был расцвет правовой деятельности российской общественности.

Помощь следствию в сборе улик законом поощряется, однако сетевые СМИ (к числу которых можно отнести и блогеров) не удовлетворила роль помощников милиции. Интернет-общественность предпочла преступить закон во имя справедливости. За публикацией видеозаписи ДТП в центре Иркутска, на которой видно как Анна Шавенкова не справилась с управлением своего автомобиля и вылетела на тротуар, где сбила двух женщин, последовал шквал статей и комментариев, однозначно осуждающих дочку чиновницы, что является ничем иным как давлением на следствие и суд.

Неожиданно государство снова пошло на уступки общественности. Решение Кировского райсуда Иркутска, который отсрочил наказание Шавенковой на 14 лет, отменено. Иркутский областной суд вернул это дело на новое рассмотрение.

Ревизоры

Это стало знаковым событием, после которого происшедшая этим летом миниреволюция выглядела неизбежной. Локальные явления стали превращаться в общероссийскую тенденцию. За последние месяцы действия сетевых активистов способствовали увольнению лидера "Молодой гвардии" Руслана Гаттарова и его заместителя Владимира Бурматова, директора госучреждения "Шацкий комплексный центр социального обслуживания населения" Светланы Дардыкиной, директора Яммского дома престарелых и ряда других чиновников. Государство своими действиями показывает, что признает за обществом право на контроль над деятельностью чиновников низшего и среднего звена.

Негласное поощрение государства воодушевило граждански ответственных пользователей Рунета на прямое замещение функций госорганов – следствия и суда.

Суд

В Свердловской области блогеры провели собственное расследование преступления на трассе Екатеринбург – Тюмень, где хулиганы на черных иномарках подрезали и зажимали другие машины, перегораживали дороги в часы пик, а также били стекла попутным машинам. За несколько часов блогеры вычислили имена участников "банды мажоров", выложили их фото, а также выявили их родственные связи с местными депутатами-единороссами. Следствие было закончено еще до того, как милиция только завела дело.

А дальневосточные блоггеры и пользователи форумов в сентябре вычислили убийцу жительницы Владивостока, которого милиция считала банальным мошенником. Следственным органам осталось только записать признание подозреваемого.

Сетевой коммунизм

Такой удивительный расцвет сетевого правосудия спровоцировал в журналистской среде всплеск восторга. Анализируя развитие событий, авторы разных изданий прогнозируют едва ли ни скорое торжество коммунизма.

"Люди стали ближе друг другу. В таком мире трудно проворачивать темные делишки. Российская власть в наступающей эре цифровой кооперации выглядит морально устаревшим аналоговым монстром, которому нет места в сверкающем мире будущего, похожего на технократический фаланстер с прозрачными стенами", - пишет, например, в Openspace Андрей Лошак.

Новизна явления позволяет им закрывать глаза на теневую сторону происходящих событий. Между тем, несложно догадаться, что деятельность этих активистов ставит под сомнение авторитет профессиональных следователей и судей. Отказ даже от одного госоргана дискредитирует само понятие государства. Логичным следствием чего должен стать отказ платить налоги, подчиняться приказам различных ведомств и всплеск анархистских настроений.

Суд толпы

Сетевое правосудие убеждено в своей непогрешимости. При этом, чем более массовый характер принимает данное явление, тем больше оно подчиняется законам толпы. Недостаток профессионализма, ограниченная информированность, избыток эмоций - все это априори не позволяет общественности проводить объективное расследование.

Возьмем, к примеру, раздутый блогерами скандал в Рязанской области. Интернет-травля привела к увольнению директора государственного учреждения "Шацкий комплексный центр социального обслуживания населения" Светланы Дардыкиной, которую блогеры обвинили в том, что она выбросили на свалку присланные из Новосибирска вещи для погорельцев. В отношении Дардыкиной возбуждено уголовное дело по ч.1 ст.293 УК РФ (халатность).

Между тем, мало кто захотел разобраться, как это могло произойти. Блогеры утверждают, что гуманитарная помощь состояла из новых вещей, купленных специально для погорельцев. Если это на самом деле так, то поступок Дардыкиной выглядит абсурдом: нет никакого смысла выбрасывать вещи, которые легко можно продать – ведь и никакого скандала тогда бы не было.

Скорее всего, чиновники администрации не пожелали тратить время и деньги на распределение этой помощи, свалив их кучей возле места работы Дардыкиной. После чего о них благополучно забыли. Ни техники, ни людей предоставлено не было, вещи начали гнить, и Дардыкиной не оставалось ничего иного как их утилизировать. Более того, по словам матери Дардыкиной, вещи по дороге кто-то подменил, а в поселок прибыло малопригодное к носке тряпье.

Как бы там ни было, ответственность понесла только Дардыкина, хотя невозможно представить себе ситуацию, как она могла своим произвольным решением без ведома чиновников администрации уничтожить гуманитарную помощь.

Правовой холокост

Не дожидаясь расследования и экспертиз, ни мало не интересуясь доводами обвиняемых, приговор в сетевом суде выносится мгновенно. Последующие действия правоохранитетельной системы этим же сетевым судом признаются ненужными, ангажированными, непрофессиональными…

Принципы работы сетевого правосудия описаны еще в Библии: "Пилат снова возвысил голос, желая отпустить Иисуса. Но они кричали: распни, распни Его! Он в третий раз сказал им: какое же зло сделал Он? я ничего достойного смерти не нашел в Нем; итак, наказав Его, отпущу. Но они продолжали с великим криком требовать, чтобы Он был распят; и превозмог крик их и первосвященников. И Пилат решил быть по прошению их..."

Логичным итогом сетевого развития правосудия должен стать суд Линча. Ведь социальную базу сетевого правосудия составляют те же люди, что поддерживают "приморских партизан", которые охотятся за  милиционерами; 90% из этой общественности одобряет пытки и приемы холокоста в отношении своих же сограждан: Егор Бычков и другие организаторы заведений, где издеваются над больными людьми, считается народным героем.

Кукольный театр

На самом деле, нет никакого сетевого правосудия. Нет никакого общественного контроля за деятельностью госорганов. Не составляет никакого труда заметить, что все громкие народные расследования, а также примеры успешного давления общественности на следователей и суд полностью согласуются с потребностями государства.

Флэшмоб в ЖЖ и критика в сетевых СМИ может заставить суд отпустить на свободу Бычкова, но никакие протесты, расследования блогеров, свидетельства очевидцев не повлияют на пересмотр дела Баркова. Весьма символично, что в один день с пересмотром дела Бычкова Тверской суд Москвы признал законным прекращение дела о ДТП на Ленинском проспекте, хотя даже сотрудники МВД в неофициальных беседах признают, что вина служебного "Мерседеса" Баркова в этом ДТП есть.

Можно ликовать, что якобы именно подписи Интернет-пользователей позволили Бахминой оказаться на свободе. При этом очевидно, что никакие стотысячные списки подписей, никакие петиции не повлияют на судьбу Ходорковского.

Назад в будущее

В конце нулевых годов слово "правосудие" получило примерно такое же заветное и магическое наполнение, как и слово "свобода" в конце восьмидесятых. Иллюзия "правосудия", которое вершится своими руками, опьяняет так же сильно, как запах близкой "свободы",  для достижения которой казалось достаточным пойти к Белому дому. Кто-то, наверное, до сих пор думает, что лично помогал торжеству демократии, встав перед движущимся в центр Москвы танком. Так же и блогеров никто не переубедит, что именно они мешают вершиться "судебному беспределу".

Между тем, пока народ празднует освобождение Бычкова, клиники по реабилитации наркоманов продолжают закрываться. Пока весь ЖЖ следит за судьбой госзаказов по закупке мебели и созданию социальной сети для медучреждений, проводятся решительные реформы в социальных областях, последствия которых каждый гражданин почувствует через несколько лет, когда уже ничего нельзя будет изменить.

Судебная система в России может выздороветь только самостоятельно, благодаря подвижничеству профессионалов, вмешательство толпы только препятствует этому процессу.