МОСКВА, 17 апр – РАПСИ, Владимир Ядута. Представители юридического сообщества и общественных организаций приняли участие в обсуждении подготовленного Министерством юстиции проекта федерального закона о третейских судах и арбитраже в РФ. В законопроект уже внесен ряд изменений с учетом озвученных ранее рекомендаций, но собравшиеся в четверг в Совете Федерации эксперты пока не верят в его совершенство.
Скомпрометированное судопроизводство
Председательствовавший на встрече сенатор Константин Добрынин для начала в целом обрисовал ситуацию с третейскими судами, обозначив актуальность представленного законопроекта. «Система третейского разбирательства не развита должным образом, несмотря на количество третейских судов, которые существует на сегодняшний день», - заявил сенатор. Эксперты расходятся во мнениях при подсчете количества функционирующих в стране третейских судов, но, по оценке Добрынина, речь может идти о 1,5 тысячи таких институтов, работу которых необходимо, наконец, упорядочить. В первую очередь, в связи с тем, что этот институт стал одним из инструментов рейдерских захватов, что спровоцировало появление такой проблемы, как «карманное» правосудие. По мнению Добрынина, это привело к тому, что третейский суд оказался недооценен наряду с таким явлением как медиация. «Новый проект закона, который вызвал достаточно бурную дискуссию в научном и практическом сообществе, говорит о том, что это некая новая страница, новая веха в третейском судопроизводстве», - уверен сенатор. При этом Добрынин полагает, что законопроект после его принятия позволит разгрузить судебную систему, будет способствовать правовому просвещению, а также умению людей договариваться друг с другом.
Особенности правосознания
Заместитель министра юстиции Елена Борисенко, в свою очередь, сообщила, что в работе над законопроектом максимально учитывались интересы «добросовестного бизнеса» и его заинтересованность в развитии третейского судопроизводства как альтернативного способа разрешения споров. После небольшого экскурса в историю Борисенко также признала практику использования третейских судов в мошеннических, преступных целях. Потенциал этого института, по ее словам, огромен. Однако в России он приобрел популярность не благодаря своим преимуществам, среди которых конфиденциальность разбирательства и профессионализм арбитров, а в силу возможности таким образом решить свои прагматичные задачи. Это одна из проблем, стоявших перед Минюстом как разработчиком законопроекта, и она решается за счет процедуры экзекватуры, когда решение третейского суда перед регистрацией проходит проверку.
Также в Минюсте уделили особое внимание такой проблеме, как вынесение решений судами задним числом, в том числе в рамках банкротных процессов. В качестве меры противодействия была предложена процедура депонирования в государственных судах решений третейских судов, на которые необходимо сослаться в случае, если будет нужно публично заявить о требованиях кредитора. Еще одним принципиальным пунктом для разработчика законопроекта с учетом общемировой практики стала необходимость определения органа содействия и контроля касательно третейских разбирательств опять же с целью исключить возможные злоупотребления.
Наконец, Минюст выступил с идеей закрепить в законе общепринятые стандарты и требования к регламентам третейских судов. Предложение вызвало многочисленные вопросы и даже критику со стороны экспертного сообщества, обратившего внимание на отсутствие подобной регламентации в типовом законе Юнситрал. В данном случае, по словам Борисенко, желание заложить единый стандарт определялось российской правовой реальностью, уровнем правового сознания и культуры. В целом, одной из целей реформы является быстрое сокращение количества третейских судов, наведение порядка, отметила представитель Минюста. С этой целью был пересмотрен механизм регистрации третейских судов в сторону ограничения, и такие суды могут быть зарегистрированы в итоге лишь при некоммерческой организации с ограниченной правоспособностью. Что касается вопроса арбитрабельности споров, то, как отметила Борисенко, Минюст постарался максимально учесть представленные комментарии экспертов, и в третейском суде могут рассматриваться вопросы, которые не затрагивают публичный интерес.
Вопросы остались
Первый вице-президент Федеральной палаты адвокатов (ФПА) Юрий Пилипенко, в свою очередь, согласившись, что третейский суд нередко становится инструментом рейдерского захвата, обратил внимание на то, что эта же проблема не чужда и для государственных судов, о ликвидации которых речь, однако, не идет. Пилипенко отметил существующую проблему путаницы в понимании термина «арбитраж», который законопроект реабилитирует. «К большому сожалению, этот термин был использован какое-то время не по назначению, и возникла некоторая путаница в головах и практикующих юристов, и ученых, которые не могли найти связи между арбитражем и третейским разбирательством», - сказал Пилипенко, отметив что тавтология присутствует и в предложенном законопроекте. Также он высказал удивление в связи с запретом на создание третейских судов при адвокатских образованиях и объединениях; отметил преследование в последнее время третейских судов, созданных при хозяйственных субъектах, тогда как исторически эти суды создавались при ремесленных цехах и тот же третейский суд при «Газпроме» пользуется авторитетом и уважением.
Борисенко в своем комментарии на эти замечания отметила, что в случае с третейскими судами при адвокатских объединениях существуют серьезные риски в связи с конфликтом интересов, а у того же «Газпрома» или Сбербанка не будет необходимости иметь собственные третейские суды. Они смогут включать оговорки о рассмотрении споров в прочих третейских судах по своему усмотрению.
Прокомментировал законопроект и председатель правления Российской Арбитражной Ассоциации (РАА) Владимир Хвалей. Он предложил разделить злоупотребления в третейском разбирательстве на две категории – нарушение прав лиц, которые не подписали арбитражное соглашение и не участвовали в арбитражном разбирательстве, и нарушение прав лиц, которые подписали арбитражное соглашение. По словам Хвалея, третейские суды используются рейдерами как раз в первом случае, и здесь есть два решения: контроль за выдачей исполнительных листов и закрепление в законе запрета на то, чтобы решение третейского суда распространялось на третих лиц, которые не участвуют в третейском разбирательстве и на которые не подписали арбитражное соглашение. Далее Хвалей обратил внимание на проблему регистрации третейских судов – то, из-за чего законопроект Минюста подвергся серьезной критике. По его словам, опыт Украины и Латвии свидетельствует о том, что карманные суды, квазисуды в состоянии найти выход и пройти перерегистрацию при необходимости, и сомнительные российские третейские суды просто создадут некоммерческие организации, при которых продолжат свое существование. Решение глава РАА видит опять же в жестком судебном контроле за выдачей исполнительных листов. Еще один аспект, который затронул Хвалей, - это арбитрабельность корпоративных споров, особенно в свете развернувшейся дискуссии о деофшоризации российской экономики, возвращении корпоративных споров в РФ. Усложнение порядка разрешения корпоративных споров, введение специального регламента приведет к тому, что иностранные арбитражные институты поставят крест на России как на месте арбитража и опасной юрисдикции, и корпоративные споры не будут рассматриваться в РФ, уверен Хвалей.
Говоря о третьих лицах, Борисенко обратила внимание на позиции Верховного суда РФ и Конституционного суда РФ, сказав, что противоречий в связи с этим нет. Опыт Украины и Латвии был подробно изучен, в связи с чем в законопроект был скорректирован в части судов ad hoc. Касательно арбитрабельности споров Борисенко отметила, что они были разделены на внутренние и внешние.
На встрече прозвучали и другие актуальные вопросы. В частности, управляющий партнер адвокатского бюро «Андрей Городисский и партнеры» Андрей Городисский затронул тему независимости арбитров. По его мнению, законопроект в этой части «мягок». Кроме того, эксперт задался вопросом, насколько уместна конкуренция среди третейских судов, возможность для которой оставляет законопроект в его нынешнем виде. Наконец, Городисский привел в пример опыт развитых юрисдикций, где третейские суды создаются не при хозяйствующих субъектах, а при профессиональных ассоциациях.
