Аркадий Смолин, специальный корреспондент РАПСИ
Председатель Мясниковского районного суда пополнил список убитых в России судей. Он был смертельно ранен в ночь на 20 июля в поселке Чалтырь Ростовской области. Это убийство произошло менее, чем через полгода после начала внедрения в России принципиально новой технологии защиты судей. Согласно информации на сайте суда, председателем является Самвел Манукян.
В этой связи расследование обстоятельств убийства ростовского судь может приобрести неожиданно принципиальное значение. Могла ли "тревожная кнопка" спасти судье жизнь, или в российских условиях подобные технологии суть не реальное лекарство, а всего лишь успокоительное плацебо? От ответа на этот вопрос зависит, на кого в ближайшем будущем будет сделана ставка в организации безопасности судей: человеческий фактор или автоматизированные технологии.
Технологии
9 февраля этого года было опубликовано постановление Президиума Совета судей РФ о внедрении для защиты федеральных судей от преступных посягательств "тревожных кнопок" с использованием спутниковых навигационных систем ГЛОНАСС и GPS.
Это персональное мобильное устройство тревожной сигнализации "осуществляет подачу тревожного сигнала по каналам беспроводной связи правоохранительным органам в случае возникновения угрозы безопасности судей при нахождении вне зданий судов".
Согласно проекту концепции федеральной целевой программы "Развитие судебной системы на 2012-2017 гг.", которую подготовили в судебном департаменте при Верховном суде, такой брелок должен появиться у каждого судьи. Для того чтобы снабдить все 24 тысячи действующих судей брелоками, потребуется 144 миллионов рублей.
Новую систему безопасности сейчас тестируют на базах Липецкого областного суда и Северо-Кавказского окружного военного суда. Никакой информации о деталях применения этого проекта на практике пока получить невозможно. Судебный департамент доложит об итогах эксперимента Президиуму Совета судей только в четвертом квартале 2012 года.
Вероятно, примерно к этому сроку наступит примерная ясность о причинах нападения на судью в Ростовской области. Связан ли грабеж с его профессиональной деятельностью. А главное – был ли шанс у судьи спастись с помощью "тревожной кнопки"?
Ответ на этот вопрос может стать веским аргументом в многолетнем споре двух подходов к задаче защиты служителей Фемиды вне здания суда. Пока доминирует мнение о необходимости выделения особых телохранителей для судей – личной службы охраны. Однако в последние годы в России и за границей все большую популярность завоевывают теории автоматизации процесса с помощью внедрения новейших технологий.
До недавних пор российские эксперты и чиновники предпочитали уходить от окончательного выбора между этими двумя вариантами, ссылаясь на гипотетическую эффективность "третьего пути" - расширения возможностей самозащиты судей. Например, гендиректор Судебного департамента при Верховном Суде РФ Александр Гусев еще 26 ноября прошлого года говорил:
"Что касается обеспечения безопасности судьи при его нахождении вне здания суда, то тут российский опыт может вполне пригодиться нашим иностранным партнерам. Я уже упомянул о наличии у судей служебного огнестрельного оружия, чего нет в подавляющем большинстве стран".
При этом рядовые судьи и независимые эксперты в один голос жалуются, что на практике у провинциального судьи крайне мало шансов получить оружие. "В свое время обеспечили Верховный суд, а на местах проблема", - говорит, в частности, федеральный судья в отставке Сергей Пашин.
Впрочем, даже если бы судьи получали пистолеты в комплекте с мантиями, вряд ли это серьезно повлияло бы на нынешнюю ситуацию. Для того, чтобы воспользоваться оружием надо иметь специальную тренировку, психологическую подготовку… В России же нет никакой обязательной программы обучения судей хотя бы элементарным навыкам обращения с оружием.
Человеческий фактор
Большинству специалистов очевидно, что оружие должны использовать профессионалы. Поэтому еще с 2004 года в судебном сообществе активно дискутируется потребность создания собственной службы безопасности.
Какое-то время казалось, что функцию охраны судей могут взять на себя приставы. Однако российская практика быстро превратила эту инициативу в абсурд. Ведь большая часть заседаний российских судов затягивается до поздней ночи, в то время как приставы заканчивают свой рабочий день в 18 часов.
В любом случае, приставы не могут охранять судей во внерабочее время, как это делается, например, в США, где Маршальская служба сопровождает судей после процессов, выполняя функции телохранителей.
Однако появление подобной службы в России поставило бы вопрос о пересечении сферы ответственности ее сотрудников со службой судебных приставов. Их внешнее сходство могло бы стать очагом острых межведомственных конфликтов, и в результате парализовать работу обоих служб.
Тем не менее, идея наделения высших судов функциями службы собственной безопасности продолжает функционировать в судебных кругах. Она получила свое новое развитие в начале этого года, когда глава Высшего арбитражного суда РФ Антон Иванов сказал, что такие службы могли бы отслеживать коррупционные связи судей.
Пристальный контроль над деятельностью судьи (в том числе и во внерабочее время), который способна обеспечить служба собственной безопасности, мог бы фиксировать не только потенциально коррупционные контакты судьи, но и уровень угрозы его жизни и безопасности, опираясь на объективный мониторинг сообщений в Интернете, телефонных звонков и признаков слежки.
Синтез
Самое интересное, что последовательная реализация этого сценария в перспективе могла бы привести к синтезу со стратегией "технократов": то есть усовершенствованию организации работы собственной службы безопасности на основе сигналов автоматизированных систем.
Ведь тупиковой проблемой в вопросе охраны служителей Фемиды сейчас можно признать именно требование личного заявления судьи о наличии угрозы жизни и здоровью для предоставления защиты. Причем это правило нельзя назвать специфически российским, оно также присутствует в законодательстве большинства западных стран.
В России поступившая информация об угрозе жизни и здоровью судьи проверяется в течение трех дней. Ускорить этот процесс невозможно. Для сравнения, в Германии проверка информации занимает до 30 суток. Это необходимо, чтобы выработать индивидуальную программу обеспечения безопасности каждого конкретного человека в зависимости от масштаба угрозы и источников опасности, характера его работы, окружения, степени публичности и т.д.
Между тем, очевидно, что, как и в вопросе владения оружием, для оценки объективной угрозы требуют профессиональные аналитические и наблюдательские навыки, обучить которым судью никто не берется. Между появлением явных признаков угрозы и их реализацией зачастую проходят считанные дни, если не часы. Другими словами, судья попросту не успевает подать заявление с просьбой выделить защиту, либо же его не успевают рассмотреть.
Наконец, некоторые судьи, по тем или иным причинам, игнорируют право на собственную безопасность. К примеру, по сведениям заместителя председателя Совета Федерации Александра Торшина, судья Эдуард Чувашов отказался от охраны незадолго до убийства, несмотря на то, что знал о многочисленных угрозах в свой адрес.
В этой ситуации попросту необходимым выглядит автоматический мониторинг всех угроз в адрес судьи, с участием профессионалов и современных технических систем. Для этого, вероятно, придется установить, в обязательном порядке, постоянный контроль за жизнью судьи в виртуальном и реальном пространстве.
Именно здесь чрезвычайно важную роль может сыграть брелок с доступом к ГЛОНАСС. Переданную спутником информацию в скором времени сможет обрабатывать специальная программа, а уровень угрозы жизни и здоровью судьи в круглосуточном онлайн-режиме анализировать профессионалы. Тогда судье больше не придется самому задумываться, насколько опаснее ему стало жить после вынесенного вердикта.
